Мы с Петром Алексеевичем сблизили свои позиции на берегу настолько, что могли переговариваться друг с другом. Каждый из нас был в курсе дел соседа – это было интересно - вносило некоторое оживление в процесс сидячей рыбной ловли.
Петр Алексеевич был хорошим рассказчиком и скучать, сидя рядом с таким собеседником, не приходилось.
Разговор шел главным образом о бедственном положении российской природы. Не лучше обстояли дела и в нашем районе
Петр Алексеевич рассказал мне занимательную историю о том, как он, движимый благородными чувствами любви к родной природе попытался воспрепятствовать браконьерам, и что для него чуть было, не закончилось крупной неприятностью.
Рассказ Петра Алексеевича
«В начале прошлого лета, когда я начал похаживать на пруд, меня сильно волновали случаи браконьерства, невольным свидетелем которых довелось быть, рассказывал Петр Алексеевич. Но не менее возмутительным казалось бездействие правления местного союза охотников и рыбаков, в котором председательствовал мой хороший знакомый. Когда я сказал, что пришел по делу, мой приятель удивленно вскинул брови. Я понял, что в это учреждение заходят, кому делать нечего, чтобы позубоскалить, поболтать о пустяках, обменяться свежими анекдотами. Егор Кузьмич, так звали моего приятеля, выслушав меня, только отмахнулся.
Ты, Петр, - наивный человек, - проговорил он. – Для того, чтобы навести порядок на водоемах нашего района, требуются по меньшей мере морские пехотинцы, а у меня всего один егерь, да и тот в запое.
-Н-Ну… Загибаешь Егор, - возразил я. – Сказанные тобой слова насчет морской пехоты задевают меня за живое, поскольку я имел счастье служить в морской пехоте. А нас, в морской пехоте, воспитывали по-суворовски: воюют не числом, а умением.
-Извиняюсь. Задел ненароком, - повинился Егор. – В таком разе я могу представить тебе возможность постоять за родную природу.
Чтобы не оказаться болтуном, я согласился выполнить ответственное задание Егора, не представляя себе, что за задание мне предстояло выполнить. Между тем, Егор Кузьмич, капитан запаса, перешел на военный язык, как более краткий и конкретный.
-Слушай боевую задачу, Петр. По полученным сведениям лещ на большом Сысертском пруду готовится к нересту, в связи с чем концентрируется возле устья впадающей в пруд реки. Одновременно с лещом пришли в движение темные силы браконьеров. Наша задача – пресечь, не дать преступным элементам нарушать равновесие в природе. В целях сохранения популяции леща предлагаю сформировать мобильный отряд под твоим руководством, Петр. Что требуется для успешного выполнения задания?
Прежде всего я потребовал удостоверение нештатного рыбинспектора, а к документу – приложения: надежную лодку, личный состав отряда в количестве трех человек, желательно из демобилизованных военнослужащих, вооруженных ружьями двенадцатого калибра.
-А ружья зачем? - всполошился Егор.
-Для шумового эффекта, - пояснил я. И добавил: - Стрельба только холостыми. В воздух. Егор согласно кивнул: - Ладно…
Операцию решили назвать сокращенно «Кобра», что означало «конец браконьерам».
Смотр боевых сил состоялся утром следующего дня.
-Познакомьтесь с командующим, - сказал Егор парням моего мобильного отряда. Я им сообщил о себе немного. Прежде всего о том, что в прошлом служил на Тихоокеанском морском флоте, что я -бывший морской пехотинец – Этого я считал достаточно для укрепления доверия ко мне со стороны молодых людей и поддержания дисциплины в маленьком отряде. А он, как я замечал, был не однородный. Двое парней называли меня товарищем командующим, а один – гражданином начальником.
-Смотри, Петр. Не наломай дров, - напутствовал меня Егор Кузьмич.
Отчалили в субботу, во второй половине дня. Плыли возле берега, едва шевеля веслами, стараясь не высвечиваться. Когда прибыли на место, до сумерек оставалось около полутора часов.
Ничего подозрительного замечено не было.
Однако, я, как бывший военный, понимал, что на войне подозрительна именно тишина.
Мы выбрали удобное место для наблюдения и хорошенько замаскировались в кочках поросших пышной осокой.
Уже время склонялось к вечеру, а мы все еще сидели в засаде, не замечая вокруг ничего подозрительного. Мои парни стали выражать нетерпение.
Но вот по дороге в сторону В – Сысерти пропылила машина, похожая на «скорую помощь». Это показалось мне подозрительным. Если это браконьеры, то машина, пройдя через мост, опишет дугу по лесным покосным дорожкам и окажется на противоположном берегу, где лес подступает к пруду, место спокойное, глухое, удобное для дел, скрываемых от посторонних глаз.
Мои предположения оправдались. Не прошло и десяти минут, как послышался шум мотора у нас позади. Я подал знак: «слушайте и наблюдайте»…
…Их было не меньше десятка. Действовали организованно. Вот уже потянулся дымок небольшого костра, раздавался треск ломаемых ветвей, заурчали воздушные насосы, нагнетавшие воздух в резиновые лодки. И вот две лодки на воде. Опытные «рыболовы» раскинули сеть.
Я прекрасно понимал, что мы имеем дело с большой компанией спевшихся нарушителей, среди которых, возможно, есть деятели районного масштаба, которые сознательно шли на правонарушение, веря в безнаказанность. Меня эта самоуверенность возмущала до глубины души. Я бы, возможно,. Простил какому-нибудь работяге, ограничившись изъятием орудия лова, но здесь…
Мои парни не понимали, почему я медлю. Они считали, промедление проявлением нерешительности, а для меня было важно получить побольше вещественных доказательств и фактов. Повременим – сдерживал я себя – вот когда запахнет ухой и зазвучат песни…
Такой момент наступил: запахло ухой, послышались оживленные голоса. А пели они вразнобой, стараясь перекричать друг друга:
…На диком бреге Шарташа
Сидел Ермак объятый Дуней…
-Пора! – сказал я.
Мы выбрались из засады, приблизились к берегу и оказались в метрах пятнадцати от костра, вокруг которого плотным кольцом сидели выпивохи.
-Приготовиться к открытию огня. Холостыми… Заряжай!.. Огонь!..
Наша «артподготовка» прозвучала над этой мерзостью, как освежающая гроза. После третьего залпа в едином порыве мы бросились к костру.
У костра никого не было.
Валялись пустые бутылки из-под водки, стоял ящик с непочатыми бутылками и ведро с недоеденной ухой. Конечно, кружки, ложки, миски.
Я приказал парню сбегать к машине и запомнить ее номера, а сам добежал до мелкого соснячка в надежде на встречу лицом к лицу с кем-нибудь из браконьеров. Там я запнулся о залегшего типа, похожего на районного прокурора. Для острастки поддал ему башмаком, но, кажется, не рассчитал силу удара. У нас, в обрубном, слабаки не работали.
-Кто ты такой? – заверещал «поддатый».
-Я -командующий. А ты кто?
-Завтра разберемся кто есть кто, - уклонился от ответа пострадавший.
-Это уже установлено. Ты- высокопоставленный браконьер. И должен отвечать по закону.
Он пригрозил меня посадить, перечисляя статьи уголовного кодекса со словами, которые в нем отсутствуют. Посчитав дискуссию излишней, я поспешил к своим.
Мы прихватили ведро с недоеденной ухой, забрали две резиновые лодки, подняли сеть, из которой высвободили десятка полтора лещей, и с сознанием исполненного долга отправились восвояси.
Выслушав рапорт, Егор Кузьмич помрачнел:
-Наломал дров, Петр, - уныло произнес председатель. Теперь жди неприятностей.
И верно. В понедельник утром меня вызвали к следователю. Этот мужик плохо слушал то, что я говорил в защиту природы и старался меня запутать. Речь шла о бандитском нападении на группу отдыхающих ответственных товарищей. Но дело было в том, что даже послушная Фемида не все могла. И бедняга следователь, как ни старался не мог черное назвать белым. Но признать собственное бессилие против закона не позволяло чувство собственного достоинства и вызовы продолжались. Пришлось отвечать и Егору. Вызывали и ребят, участников рейда. Докопались даже до того, что после нас из ящика исчезла одна бутылка, которую присвоил тот из парней, который называл меня гражданином начальником. В деле высоко котировался пинок, нанесенный мною районному прокурору. Конечно, зад прокурора неприкосновенен и я сожалею о случившемся. Признаюсь, тут я схитрил, объяснив, что пнул лежачего по неосторожности, натолкнувшись на крепко выпившее должностное лицо.
Словом, надоело все это и я решил сходить к первому секретарю райкома партии, поговорить начистоту.
Секретарь райкома партии в районе являлся высшей и конечной инстанцией. К счастью, на этом высоком посту у нас работал достойный человек, не ортодокс, не начетчик и талмудист, что еще хуже. Он выслушивал человека и всегда старался оправдать его надежды на помощь. Вот и на этот раз секретарю пришлось быть арбитром в деле совершенно не свойственном вопросам партийной жизни, хотя, как сказать… Вряд ли коммунист достоин носить это высокое звание, если он нарушает закон. Секретарь выслушал меня с большим вниманием. Согласно кивал головой, когда я говорил о бедственном положении родной природы. Казалось он соглашался со мной во всем, но это только казалось.
-Любой вопрос, - поучал меня секретарь, - должен рассматриваться в общем, - развел руки секретарь, - и в частности, - тут он положил руки на стол, сжав кисти в кулаки. – Что касается природы, в целом ее надо беречь. В этом у нас с тобой нет расхождений. Но в смысле методов борьбы с браконьерством я не одобряю твоих действий, товарищ Заломов. К чему этот шумовой эффект? А если бы кто помер с перепугу? Засада, наблюдение… У тебя были все возможности действовать открыто, а не прятаться в камышах. Как нештатный инспектор, ты мог изъять сеть, плавсредства. Может быть я в чем-то ошибаюсь, но думаю в главном я прав: бывший моряк, рабочий преподал хороший урок высокообразованным чинушам, в том числе блюстителям правопорядка, вот за это спасибо тебе, товарищ Заломов. Не сомневайся, в обиду не дадим. А всю эту команду вызовем на бюро и поговорим на тему об охране природы.
И тут, понимаете, получилась трогательная сцена: секретарь встает со своего стула и жмет мне руку…
На этом закончилась операция «Кобра». Не обошлось без последствий: больше в правление общества охотников не заходил, а мой друг Егор перестал со мной здороваться. К сожалению, моего друга вскорости сняли с работы. За что? –об этом можно лишь догадываться.
На главную Оглавление Читать дальше