Письма из Росси в Поддубовое шли долго. Они были разные по содержанию – иногда бодрые, полные радужных надежд, иногда с грустинкой: надежд на легальный выезд из Польши не оставалось. И тогда мать обратилась к польским властям с письменной просьбой об административной высылке нас за пределы польского государства. Это был рискованный шаг, так как административно высылаемые не были друзьями Польши, скорее наоборот и поэтому заслуживали соответствующего отношения со стороны местных властей.
Родзиевский последовал примеру моей мамы.
И вдруг… пришло предписание явиться с вещами к указанному сроку в пограничный город Лунинец… Это в сущности был ответ на просьбу об административной высылке из Польши, такое же предписание получил и Родзиевский.
Дед понимал, что происходило. Он подолгу сидел в неподвижности на скамье, сработанной его руками, осмысливая происходящее. Бабушка – наоборот, суетилась, стараясь помочь в сборах и плакала с причитаниями, главное в которых – сердечная боль в предвидении расставания навсегда.
Административная высылка сопровождалась драматическими событиями. По злому умыслу, или по неосторожности нас чуть было не утопили в пограничной реке Случь. Об этом я писал в своей автобиографической книжке «Всего одна жизнь». Не буду повторяться. Однако для связи в повествовании о времени и о себе кое о чем следует напомнить
Путь от пограничной заставы до местечка Копаткевичи, где мы, наконец, почувствовали себя свободными, был довольно продолжительным. Мы сидели за решеткой в бывшей синагоге в местечке Житковичи. Потом нас везли в тюремных вагонах в Минск, а там длинную колонну, состоявшую из воров, убийц, самогонщиков, проституток, нарушителей границы водили по городу под усиленным конвоем. Кого-то оставили в ГПУ, кому-то предоставили место в тюрьме. Колонна сокращалась и в конце концов всех оставшихся определили в карантине, где было полусвободное содержание: днем можно было гулять по двору, обнесенному колючей проволокой, встречаться с родственниками у проходной.
Отца я увидел, когда вели по городу преступников. Он в сторонке сопровождал нас и когда несколько приблизился, конвоир взмахнул винтовкой с примкнутым штыком: - «осади назад!»..
В Копаткевичах, где мы обосновались, за нарушение границы маму присудили к тюремному заключению как раз на тот срок, который мы состояли под стражей после нарушения границы. Что касается меня, то я чувствовал себя счастливым безмерно. Здесь мой дом!..
На главную Оглавление Читать дальше