Казалось бы, какая связь между Сысертью и этим далеким лесным озером? Связь, однако, существует: в озере Сысертском берет начало речка Сысерть, на которой располагается каскад заводских прудов – В.-Сысертского, Б.Сысертского, Ильинского и прочих, имеющих хозяйственное значение, водоемов. Добраться до Сысертского озера из Сысерти не просто. Прескверная, разбитая Иткульская дорога запомнится надолго для каждого, кто отважится отправиться в путь до лесного кордона, расположенного на берегу озера Сысертского.
Поездка, протяженностью около сорока километров, представляла для меня познавательный интерес и я с радостью согласился составить компанию старшему лесничему Сысертского лесхоза Константину Федоровичу Лихолетову, отправлявшемуся на озеро с инспекционной поездкой - Захватим с собой ружья, чучела – авось удастся поохотиться на косачей, - как бы между прочим, говорил Константин Федорович. Я так и не понял цели его поездки – инспектирование лесной охраны, или охота на косачей. Впрочем, для меня это было абсолютно безразлично. Для меня важно было знать на чем поедем. Оказалось, на «бобике». Машина отличалась высокой проходимостью, что, конечно, отнюдь не гарантировало комфорта. Шофер, молодой парень, научился вождению машины в сложнейших условиях, но участь пассажиров оказалась незавидной: нас било, бросало, подкидывало… На особо трудных участках дороги мы предпочитали идти пешком.
В лесу местами - завалы. Здесь в тридцатые годы прошли пожары, погубившие ценнейшие сосновые боры на громадных площадях. Какую-то часть сухостоя удалось продать свердловским организациям, способным организовать заготовку и вывозку древесины. Этим и объяснялось состояние дороги, по которой осуществлялась транспортировка. А в общем – картина довольно печальная: лишь кое-где виднелись куртины спелой сосны, не тронутой огнем, или слегка обожженных. Во многих местах остались непролазные завалы. Происходила обычная в таких случаях смена пород: на месте выгоревшей сосны появляются породы – пионеры – береза и осина.
Не раз видели тетеревов на березах у самой дороги. Они подпускали нас на верный выстрел, но Константин Федорович не расчехлял свое ружье: охота с подъезда запрещена.
Оставив позади двадцать с лишним километров, мы подъехали к кордону Березовский. У самого кордона догнали вооруженного до зубов охотника, в котором, к своему изумлению, узнал бывшего своего завхоза Григория Дмитриевича Мухлынина.
Мне было известно, что в армию его не взяли по состоянию здоровья и вместо этого призвали на службу в милицию.
-Младший лейтенант милиции Мухлынин, - отрекомендовался он.
-Как старший по званию, поддержал я шутливый тон, - делаю вам замечание: почему не в форме?
-Я в отпуске, - оправдался Григорий Дмитриевич.
-Как охота?
-А никак. Из малокалиберки почти все патроны израсходовал и не одного косача. Стреляю, а он сидит. Близко не подпускают.
-А с чучелами?
-Чучелов нету.
Разговаривали так, будто вчера виделись, а ведь прошло после начала войны уже семь лет!..
Под вечер мы с Константином Федоровичем отправились на охоту. Только отошли от кордона метров на пятьсот, как над нами прошумела многочисленная стая тетеревов. Шли они довольно высоко, над лесом, а мы даже не пытались снять с плеч ружья.
-Не наши, - махнул рукой Константин Федорович.
Мы вышли к довольно большому болоту, поросшему мелким березняком.
-Попробуем, - нерешительно проговорил мой спутник.
На кромке болота выставили на березах пять чучелов, построили два шалаша, в которых просидели зря до сумерек, будто косачей здесь не было вовсе. Причина неудачи, как мы поняли, в ограниченности видимости в лесу. Такой способ охоты успешно применяется в лесостепи, где местность хорошо просматривается и чучела на березе далеко видимы.
Возвратясь на кордон после неудачной охоты, мы там застали лесничего Верхне – Сысертского лесничества Бастрикова, который приехал на кордон Березовский, узнав о поездке туда старшего лесничего.
Считая нашего водителя и лесника Березовского кордона, нас, охотников, собралось шесть человек, двенадцать стволов…
-А северная утка еще не прошла, - как бы между прочим проговорил хозяин здешних мест Бастриков. Невнятно произнесенные слова совершили чудо. Мы зашевелились. Константин Федорович стал звонить леснику на Озеро, чтобы узнать – прошла, или не прошла северная утка? Увы! Озеро не отвечало. Тогда Константин Федорович взял инициативу на себя: - Завтра с утра пораньше отправляемся на Озеро.
Уклонившихся не было.
Увы, мы опоздали. Северная утка улетела в теплые края. На озере болталось несколько нырков, не представлявших интереса для охотников. А что, если попытаться поймать рыбки? – рассуждал вслух лесничий Бастриков.
-Чем? – последовал вопрос
-Неводом уточнил Бастриков. – У Селезня есть невод. Чей невод – неизвестно. Какая-то компания наезжает. Рыбачат на озере. Селезень охраняет принадлежащие им невод и лодки.
-Одолжить, - посоветовал кто-то…
-Кон-фис-ковать! – принял жесткое решение Мухлынин и… осекся: - Дело в том, что я не в форме и без документов, удостоверяющих мою работу в органах, хотя нет сомнений, что тут действуют какие-то пираты.
Тем временем действовал коллективный разум, как заполучить невод, охраняемый неким Селезнем. Местный лесник вкратце рассказал мне об этой достопримечательности, живущей здесь вот уже несколько лет. Никто не знает его настоящей фамилии. Отшельник, похоже бывший зек, соскучившийся по свободе. А кличка «Селезень» местного происхождения. Плюгавый старикашка отличался неравнодушием к женскому полу. Пуская в ход обещания, посулы, описания прелестей и выгод лесной жизни, он обзаводился сожительницей из ближайшей деревни, как правило, на непродолжительное время, так как на самом деле ничего хорошего здесь не было (комарье, куда ни ступишь, всюду ползучие гады: ужи даже забираются в баню, а то и в сени.
К озеру есть только один подход и то по мосткам. Даже приличного огорода нет. Но Селезень не унывал. На смену беглянке он приводил новую жертву…
Пока я заочно знакомился с Селезнем, коллективный разум сработал. Чтобы не вызвать подозрений, решено было о неводе не упоминать, а, усыпив бдительность Селезня, воспользоваться неводом, развешанным под навесом.
Исследовав свои пожитки, мы обнаружили две бутылки водки, являвшейся в этом глухом месте дефицитнейшим напитком. По сценарию, выработанному хитрым Бастриковым, все мы должны были изображать компанию выпивох. Угощая Селезня водкой, пить обыкновенную ключевую воду.
Селезень охотно откликнулся на приглашение к застолью. Стол выглядел привлекательно: квашеная капуста, соленые огурцы, кое-что из наших рюкзаков и несколько бутылок, из которых лишь в одной – водка, предназначавшаяся для почетного гостя. Бастриков зорко следил, чтобы «собутыльники» не перепутали бутылки с разным содержимым.
Мы чокались, провозглашали здравицы, двигались, копируя выпивших, как полагалось по сценарию. Селезень после первого стакана схрупал соленый огурец и запел какую-то нудную тюремную песню: «Меня задержал лягавый с наганом»…
Григорий Дмитриевич возмутился:
-Вот я тебе покажу за «лягавого»! Возьму и отправлю в отделение. По этапу. А там проверят, что ты за птица.
Общими усилиями конфликт удалось погасить. Мы дружно спели «Шумел камыш», с тревогой наблюдая, как уменьшалось содержимое главной бутылки.
Слава Богу, вторую бутылку открывать не понадобилось. Селезень захмелел после второго стакана и уснул крепким сном, уронив голову в миску с квашеной капустой.
Дальнейшие события развивались по сценарию.
Неводок, хотя и небольшой, но исправный. Две небольшие лодки стояли на причале не прикованными.
Нашлись и весла.
Меня оставили на берегу в качестве наблюдателя, поручив главное внимание сосредоточить на дороге: а вдруг появятся хозяева невода и плавсредств, тогда конфликта не избежать и не известно чем он мог бы окончиться.
Слава Богу, все обошлось. Дорога оставалась безлюдной. Селезень спал беспробудным сном. а невод к величайшему удивлению и досаде рыбаков, пришел с тиною озерной, и ни одной рыбки…
Возможно, нас наказал Бог, известный сторонник частной собственности.
Константин Федорович принял решение, завтра с утра ехать домой. Вся оставшаяся часть компании приняла такое же решение, но после того как еще раз попытают счастья: у Бога тоже бывает разное настроение…
Все остальное, после неудачи на озере, не включалось в разработанный сценарий.
Я покидал этот глухой и неприбранный угол без какого либо сожаления. Действительно, что здесь хорошего? Интересно, еще до войны какая-то свердловская организация затеяла здесь строительство большого рубленого дома, вероятно с целью совмещения отдыха и административной ссылки своих сотрудников. Так и осталось оно недостроенным.
На следующий день после возвращения из поездки на Озеро мы встретились с Константином Федоровичем. Он рассказал историю, которая напоминала рыбацкую байку со счастливым концом.
Как помнится, оставшаяся часть нашей компании утром перед отъездом еще раз забросила невод, кстати, на том же месте, что и вчера. На этот раз улов оказался потрясающим: из мотни невода начерпали не менее центнера отборного окуня. -А Селезень?
-Он проснулся. Оглядевшись, заподозрил неладное. Глянул под навес… Потом бегал по берегу, грозился, матерился. Успокоился, когда получил полведра окуней и полстакана водки на опохмелку. –И мне перепало на уху. – Признался Константин Федорович.
Во всей этой занимательной истории я участвовал в качестве свидетеля, что меня вполне устраивало.
На главную Оглавление Читать дальше