Вот уже скоро исполнится два года, как мы на Урале. Времени прошло довольно много, а чувствуем мы себя новоселами, плохо знаем поселок Сысерть, в котором живем, не говоря уже о его окрестностях. Служба отнимала немало времени. Выходной – только воскресенье, которого не всегда хватало для домашних дел, особенно весной. Когда мы поселились на Воробьевке, здесь не было вскопано ни одного квадратного метра земли под огороды. Так что по работе скучать не приходилось. К тому же мы обзавелись коровой. Наша семья пополнилась: весной 1940 года родился сын, которого назвали Валерием.
Все это, конечно, не означало, что я смирился с образом жизни домоседа. Валентина никогда не препятствовала моим охотничьим и рыболовным вылазкам. Конечно, мною соблюдалось главное условие необходимое для согласной семейной жизни: на первом месте – вопросы не терпящие отлагательств, что касалось жизни и быта семьи. В подсказках я не нуждался, но от советов с женой не отказывался. В этом и заключалась основа семейного благополучия.
Очень хотелось побывать на Тальковом камне, местной достопримечательности.
А соблазнитель являлся ежедневно в образе завхоза Григория Дмитриевича Мухлынина, местного аборигена, хорошо знакомого со всеми достопримечательностями родного поселка и его окрестностей. Григорий Дмитриевич не был ни охотником, ни рыболовом, но сопровождал меня по достопримечательным местам, по долгу хозяина здешних мест.
Григорий Дмитриевич очень любил лошадей знал в них толк. Особым вниманием и заботой со стороны завхоза пользовалась молодая резвая лошадка Майка, на которой, по словам хозяина, не стыдно выехать в Сысерть по служебным делам.
Вот запряжем Майку и съездим на Тальков Камень. Можно взять удочки. В разрезе на Тальковом Камне водится елец.
Григорий Дмитриевич хорошо знал, чем меня можно соблазнить, хотя без этого был наслышан о прелестях Камня, главном объекте на туристских маршрутах, пролегавших через Сысертский район. Откровенно говоря, я не очень полагался на чьи-то восторженные впечатления и готовился спорить и опровергать, но прежде нужно было увидеть эту хваленую достопримечательность.
Мы решили поехать с ночевой с субботы на воскресенье и собирались как на рыбалку. Проехали через всю Сысерть, выехали на берег Б.Сысертского пруда по дороге ведущей к впадению в пруд речки Черной, где, по словам моего ведущего, есть деревянный мост, по которому можно перебраться на противоположный берег пруда. А там и до Талькового Камня не так далеко.
Дорога в неведомое не выглядела скучной: слева – широкое водное пространство пруда, на окраине соснового бора – пионерские лагеря, сменявшие друг друга.
У меня сложилось полное представление о прекрасном водоеме, каким является Сысертский пруд – этот величественный памятник труду сысертцев.
Экскурсия оказалась полезной. К такому выводу я пришел еще до достижения нашей главной цели, о чем я сказал ведущему. А вот и Черновской мост. Состояние его не внушало уверенности и Григорий Дмитриевич вел лошаденку под уздцы. Лесная дорога оказалась весьма скверной, вроде глубокой борозды, пропаханной колесами тяжело нагруженных телег, на которых когда-то вывозили камень. От моста мы предпочли идти пешком.
Мы остановились на невзрачной полянке, которая походила на зеленый ковер в черных заплатах – следах множества кострищ, оставленных посетителями. Но где же то чудо, ради которого мы ехали сюда?
Григорий Дмитриевич повел меня по узкой тропинке и вскоре я очутился в сказке.
…Громадная чаша с отвесными ступенчатыми стенами голубовато-зеленоватого цвета, вырубленная в мягком камне за многие годы тяжкого труда…
Дном чаши служит дно глубокого разреза, заполненного чистой водой, прозрачной до самых глубин. И вода- голубоватого оттенка, отражающая цвет скалистых стен.
В глыбах талька встречаются розовые, чистые включения, но общий цвет один – голубоватый, мягкий, ласкающий…
А рыба? Я видел довольно большие стайки ельца, но от малейшего движения, или взмаха руки они шарахались и исчезали из виду.
Вряд ли здесь можно что-то выудить. К тому же появилась группа молодых людей, которая наделала шума, кидая в воду комки талька, взбираясь по уступам на отвесные стены. Когда мы выбрались на поляну, все окружающее показалось нам бледным, будничным и неинтересным.
-Ничего, - успокаивал меня Григорий Дмитриевич. – Завтра утром половим окуньков у моста, а пока отдохнем у костра, попьем чайку.
Июньская ночь коротка, спать некогда, да и комары досаждали, не обращая внимания на едкий дым от костра.
Разговор шел не о пустяках, волновавших нас и досаждавших нам на работе. Не знаю, как спал на своей даче товарищ Сталин, но до нас, живущих на Урале, докатывались кое какие тревожные слухи о провокациях на западной границе. Дружба дружбой, а большое количество резервистов было отправлено в летние лагеря. Они так и не вернулись домой.
Мы с Григорием Дмитриевичем не политики, оба мы беспартийны и видим только то, что видят другие. Ощущения тревоги все таки были и никакие ссылки на договора с фашистской Германией не воспринимались всерьез.
Утром, не спеша, собрались в обратную дорогу.
У моста рыбачили до десятка ребят из окрестных пионерлагерей. У кого-то на кукане болталось по два-три окунишка, у кого-то ничего. Включаться в эту в общем-то доброжелательную компанию желания у нас не было. Решили ехать домой. Застоявшаяся Майка рванула с места. Были мы примерно на полпути до Сысерти, когда увидели большое скопление людей, машин, повозок на пологом берегу пруда. Слышалась музыка, пение – массовка, - определил Григорий Дмитриевич. Совершенно четко звучали слова популярной песни:
Если завтра война,
Если враг нападет,
Если темная сила нагрянет…
Под мелодию этой замечательной песни мы подъехали к ближайшей пивной бочке, потрясли карманы и собрали в аккурат на четыре кружки.
Дальше ехали в хорошем настроении. Хотелось петь «Если завтра война». Дома, однако, мое настроение резко понизилось.
Моему появлению Валентина, моя терпеливая и добрая жена, не обрадовалась. И в самом деле: отправился на рыбалку, а вернулся без рыбы, к тому же в подпитии. Предстояло долгое объяснение, которому не было оправдания: если моя поездка на Тальков – экскурсия, то почему без ее участия?
Я лег на диван и уснул под ворчню обожаемой супруги. Мне даже приснился сон. Я увидел во сне голубое сияние Талькового Камня. Звучала мелодия песни «Если завтра война»…
Из блаженного состояния меня вывела Валентина. Она трясла меня, приговаривая: -Слышишь? Война. Война с Германией. Молотов выступает по радио…
Я вскочил на ноги. Сон как рукой сняло. Из мира блаженства попал в мир кошмаров. И песня, «Если завтра война» заглохла, будто затаилась. Война не завтра, а сегодня…
На главную Оглавление Читать дальше